В моем столе, между старыми газетами и скомканными пачками сигарет, лежит некролог на М. Я написал его девять дней назад. Я писал его около месяца: правил, выверял, переписывал. Теперь там каждое слово на своем месте, каждая цитата и каждая мысль. Теперь любая газета оторвет с руками. Но есть одна проблема: М. до сих пор жив.
Но что я мог поделать? Около полугода назад у М. была обнаружено заболевание, которое вполне можно считать серьезным. У меня нет особой нелюбви к этому человеку, нет особой любви. Но: возможно, ему осталось месяца два, и это если сегодняшняя операция пройдет успешно.
Только представьте себе эту жуткую, невероятную конкуренцию. Кажется, музыку М. любил весь мир. Его альбомы продавались, а туры раскупались в первые дни. И вот представьте теперь тот невероятный рой мыслей и треск клавиш, когда М. не станет. И что это будут за некрологи? Сбивчивые, горячие, даже истерические. М. этого не заслужил. Мой некролог взвешен, выверен; я писал его около месяца.
…Согласно утренним сообщениям газет, операция прошла успешно. Жизни М. ничего не угрожает, и я поглубже заталкиваю свой лучший некролог в ворох прошлогодних газет и пустых сигаретных пачек.
Я не выбрасываю некролог. Так глупо выбрасывать некрологи.
