В нашем городе всем стали сниться политические сны. Поначалу никто не обращал внимания – большинство даже не замечали. Сны быстро уходили на второй план, растворялись в работе, детях и плохой погоде. Их было легко не замечать. Многие знали, помнили, но все же пытались думать о посторонних вещах, перебивали себя отвлеченными мыслями и проблемами, интернетом, ценами, новым телефоном и еще бог знает чем.
И ведь страшно подумать: еще год назад мы все были счастливы. У нас был покой.
Теперь мы ложимся спать с одной лишь мыслью: только бы сегодня их не было, этих снов. Только бы сегодня нам ничего не приснилось. Но наутро суровое выражение лица, холодный взгляд, холодный автобус, изучающие глаза прохожих.
И главное: что это за сны? Так, ничего особенного. Мне снится, что я, совсем еще ребенок, стою где-то на улице с кучей разноцветных воздушных шаров. Вокруг тишина, на улице никого нет, но вдруг за моей спиной образовывается какой-то старик, берет меня за руку и куда-то уводит. Во сне у меня и в мыслях нет сопротивляться: я покорно иду за ним. Иду, но чувствую, что шары в любой момент могут поднять меня в воздух и куда-то унести. Я боюсь этого: почему-то я убежден, что обязательно должен идти за этим человеком. И я иду, не взлетаю. Человека я толком не вижу; знаю только, что он есть. В какой-то момент нашего пути сон обрывается.
И так каждую ночь.
Сначала я пытался доказать себе, что во сне нет ничего политического, но со временем это стало слишком очевидным. Мне некуда деться.
Но так со всеми. Я не знаю, какой сон снится остальным. Возможно, он очень похож на мой. Возможно, их сон – это точная копия моего. Но только каждый день я не могу не видеть беспокойство и даже ужас в заспанных глазах жителей моего города. Я знаю: им снятся политические сны. Я стал слышать ропот: бескровный, бесшумный, слегка оглушенный. И ведь год назад, до всех этих снов, они были счастливы.
А вчера случилось следующее: возвращаясь с работы, я увидел, что рядом с моим домом стояла какая-то девочка. Она словно ожидала кого-то. Я подошел и положил руку ей на плечо. Она обернулась, и только теперь я заметил: в маленькой руке было зажато несколько огромных воздушных шаров.
И вдруг я понял. И стал поспешно уходить. Девочка, конечно, последовала за мной. Я ускорил шаг, но вслед за мной шаг ускорила и она. Мне стало страшно: девочка не знала, что это только лишь сон. Но еще страшнее мне было оттого, что я пытался прокусить собственную губу, ущипнуть себя за руку, поплотнее вдавить ногу в тяжелый асфальт, но все не просыпался. Дело в том, что в тот момент я не видел снов: ни политических, ни каких-либо иных.
Но она шла за мной. Эта маленькая девочка с целой кучей воздушных шаров: она шла за мной.
