Я никогда не забуду, как
переезжала мать Тима. Все происходило в крошечном городке на севере Англии. Мы
добирались туда по узким тропинкам, где едва могли разминуться две машины.
Несколько раз Меган вскрикивала, а Марта поглубже вжималась в кресло и
пряталась в наушники. Марта слушала The Killers, что, по словам Тима, было наименьшим
из всех зол. Я не придавал этому большого значения. Не придаю до сих пор. И мне
очень понравилось, как Марта однажды шепотом сказала мне, что "Ballad
Of A Thin Man" – это единственная хорошая песня Дилана.
Дорога действительно была
жуткой. Она то резко поднималась, то стремительно падала вниз – казалось, такое
могло быть лишь в старых мультфильмах. Делая вид, что ничего не происходит, я
продолжал смотреть немного культовый, немного приторный фильм Once. Фильм вызывал тоску, и я все
больше разговаривал с Тимом. Тим стеснялся своей матери. Он снова и снова
рассказывал про свое тяжелое детство, которое вовсе не казалось мне тяжелым. (Вообще
пора прекратить рассказывать другим о своем детстве. Это гораздо более скучно,
чем нам хотелось бы думать.)
Мы приехали около полудня,
когда запах переезда ощущался даже в соседних домах. Кисло-сладкий запах,
напоминающий шарлотку, сделанную из ранних яблок. Джейн, мать Тима, встретила
нас у ворот и довольно прохладно обняла всех четверых. Тим представил нас, и
вместо привычно односложных расспросов, она предложила зеленый чай. Я вдруг
подумал, что люблю высокомерных людей. Люблю снобов. В тех случаях, когда это
естественно. Когда это органично. Что случается ужасно редко, но в случае
матери Тима, так отчетливо напоминавшей мать известного шотландского
теннисиста, это казалось таким же естественным, как цвет волос или тембр
голоса.
Она неторопливо провела нас
по дому. Я вдруг подумал, что вижу ее дом впервые, при том, что завтра она сама
увидит его в последний раз. Это было неправильно, хотя неправильным в тот день
было многое. Безразличие Тима. Десятилетний восторг Марты. Странное ощущение,
что я был тем самым миллионером, который собирался купить этот дом. Но самым
неправильным был огромный ящик, стоявший на веранде. Обычная картонная коробка,
доверху набитая книгами.
Джейн сказала, что не
собирается перевозить их в новый дом. Оставляет на заднем дворе или относит в
библиотеку. Меган на секунду заглянула внутрь, но «Фирма» Джона Гришэма ничем
ее не заинтересовала. Мы поговорили про Гришэма (однажды я советовал прочесть
«Покрашенный дом» каждому, кто учился со мной в университете), про новых хозяев
и про любимую комнату. Веранда казалась мне лучшей частью дома, и я сказал, что
многое бы отдал, чтобы сидеть на ней вечером и смотреть на проезжавшие машины.
Джейн широко улыбнулась (так широко, насколько позволяло высокомерие) и
сказала, что именно за это любила свой дом. За эту веранду и за вид из окна.
Повисла пауза, и Тим в
очередной раз напомнил Джейн, что дом стал слишком большим для одного человека.
Все тоскливо промолчали, после чего разбрелись по разным комнатам. Мы остались
одни с Джейн, и я спросил ее, могу ли забрать несколько книг. «Да, конечно»,
сказала она. «Можешь забирать все. Там есть мои любимые». Я проследил за ее
взглядом. Кажется, он совпадал с моим. Мы оба смотрели в окно, вглядываясь в
дорогу и надеясь, что в любой момент на ней может появиться машина. Не
дождавшись, она прошептала "oh well" и вернулась в дом.
Вечером, когда мы ехали
назад в Ньюкасл, Тим говорил о том, как постарела его мать. Как холодно она
держалась с ним, хотя прошло столько лет. Говорил о том, что так же она вела
себя и со Стивеном, его старшим братом. Меган листала дорожную карту, всякий
раз путаясь в ней, но в последний момент все-таки находила нужную извилину
дороги. Марта слушала The Killers, которые просачивались сквозь наушники и
постепенно заполняли собой салон машины. Я поочередно листал две книги, которые
выбрал. Первой была пустая, в кровь избитая «Фирма» Гришэма, которую я
обязательно прочту в холодный зимний вечер, когда больше нечем будет заняться.
Второй была… Но черт возьми!
Кажется, моя надежда
вспомнить держится лишь на том, что когда я сам буду переезжать и соберу все
свои книги в огромный ящик, кто-нибудь едва знакомый выберет именно ее. С неясным желанием прочесть. На веранде. Зимним вечером. С кружкой
зеленого чая. Надеясь в любую секунду увидеть машину, которая выедет из-за
поворота.
